После экзаменов на первом курсе университета мы с друзьями пошли купаться на озеро. Я нырнул с пирса и ударился головой о дно. Я хорошо плавал, умел задерживать дыхание и смог продержаться, пока друзья не поняли, что случилась беда. Меня вытащили на берег. Врачи боролись за мою жизнь 25 дней. Я выжил, но оказался парализован.
Начался период реабилитации: больницы в Москве, в Киеве… Через профсоюз университета мне дали путевку на реабилитационный курорт в Крыму. Увидев, что такие же люди, как я, ведут нормальную во всех отношениях жизнь, я был очень удивлен.
В Крыму было очень много людей с инвалидностью, пользующихся коляской. Многие с нарушением опорно-двигательных функций со всего Союза старались остаться там. Продавцы в киосках и на рынке, сапожники, часовщики и другие работники имели ту или иную форму инвалидности. Говорили, что даже уголовный авторитет и тот был в коляске.
В 1986 году друзья повезли меня устраиваться на работу на электротехнический завод. У директора предприятия никогда не было таких сотрудников, но он обещал что-нибудь придумать. В итоге я стал хорошо зарабатывать, а через три года началась перестройка.
В 1989 году я купил свою первую машину — "Москвич". Друзья сделали в ней ручное управление на основе моих чертежей, и я записался на курсы вождения.
В 1990-х и 2000-х продолжал работать. Открыл интернет-центр, где было 15 компьютеров, стал обучать людей с инвалидностью, предоставлять им рабочие места. В 2011 году я вошел в состав контрольно-ревизионной комиссии по надзору за соблюдением законодательства в сфере доступности новых зданий для людей с инвалидностью. Но меня никогда не приглашали на заседания, говорили: "Мы знаем стандарты". Однако строятся бесполезные пандусы совсем не по стандартам, и никто не привлекается к ответственности за разбазаривание средств.
Законы у нас неплохие, просто они не работают.
